Я многим оказался недоволен. У меня остались вопросы. Но несмотря на это, книга великолепна. Впервые я обнаружил изложенные в научной философской форме многие собственные мысли о жизни в целом, а не об интроспекции и психоанализе.
Поначалу читать было скучно, и я особенно не торопился. Весь интерес начался уже в начале четвёртой главы "О том, что представляет собой человек". Воистину, Шопенгауэр - настоящий основоположник нигилизма 19-20 веков. Этот человек смело заявляет о том, каким злом является подверженность общественному мнению и устоям. Чёрные буквы на белом фоне ясно и недвусмысленно доносили мысль автора. Воистину, в нас самостоятельности лишь ничтожный процент - все наши действия предсказуемы в силу того, что они заранее определены, их можно предугадать, основываясь на общественных правилах морали и этики. Но особенно меня порадовал абзац, который я не могу не процитировать: "Часто порицают, бранят гордость, но я думаю, что нападают на неё главным образом те, кто не имеет ничего, чем мог бы гордиться. При бесстыдстве и глупой наглости большинства, всякому, обладающему какими-либо внутренними достоинствами, следует открыто высказывать их, чтобы не дать о них забыть; кто в простоте душевной не сознаёт их и обращается с людьми, как с равными себе, того люди искренне сочтут за ровню. Особенно я посоветовал бы этот образ действий тем, кто обладает высшими - реальными, чисто личными достоинствами, о которых нельзя постоянно напоминать путём воздействия на внешние чувства, путём, например, орденов и титула; в противном случае может осуществиться латинская поговорка о свинье, поучавшей Минерву. "Не шути с рабом, не то он покажет тебе зад" - гласит прекрасная арабская пословица; не следует забывать и слов Горация: "Выказывай благородство, соответствующее заслугам". Скромность - это прекрасное подспорье для болванов; она заставляет человека говорить про себя, что и он такой же болван, как и другие; в результате выходит, что на свете одни лишь болваны".
Чёрт возьми! До чего приятно прочесть собственные мысли, которые я никогда не стеснялся высказывать, в книге уважаемого и авторитетного человека! Никогда не забуду один случай из моего детства. Пока я был маленьким хорошим мальчиком, учителя не скупились на похвали и с завидной регулярностью говорили мне, какой я умный. И вот однажды, когда я учился в третьем классе, на уроке немецкого нам дали задание описать себя с помощью выученных прилагательных. Ну я и сказал, совершенно искренне, как это только и бывает у детей, что я умный. Тут же последовал ехидный комментарий учителя "Да, а ещё скромный". В жопу вашу скромность. Я не просто умный, я гений. Шопенгауэр предостерегает перед излишней гордостью, потому что прочие люди, не входящие в узкий круг тех, кто любит и умеет думать (любит и умеет думать, как автор), признают тебя своим врагом. Вынужден с ним согласиться, что и так делаю всю жизнь.
Противоречие, найденное мной у Шопенгаура, вызвано, очевидно, тем, что книга писалась много лет. В последней главе я раз за разом наблюдал эту неприглядную выплату дани обществу, о полном отрицании которой автор рассказывал нам в четвёртой главе. Вероятно, эта мерзкая особенность настолько уже въелась в человеческую сущность, что даже такие мастера философской мысли, как Артур Шопенгауэр, её порой не замечают.
Выше я назвал Шопенгауэра основоположником нигилизма, но самого его это обстоятельство нигилистом не делает. Отрицая общепринятые нормы, Шопенгауэр предлагает свои варианты замены. В частности, я был восхищён его решением проблемы дуэлей, когда в наказание за дуэль шла не ссылка, не смертная казнь, а публичное изиений палкой от нижестоящего офицера.
Чем дальше я заходил в книгу, тем больше моему восторгу сопутствовало огорчение. Ах, до чего жаль, что написано это в 19 веке, а не через сто лет! Этому бы человеку, да знания о фрейдизме! А так я раз за разом сталкивался с тем, что то, что написано, просто-напросто устарело. Недооценка сексуальной жизни человека, понятие аристократической чести - атрибуты 19 века, но в 21ом они могут быть актуальны только в каких-то очень узких кругах.
Возвращаясь к тому, с чего я начал, не могу не сказать, что сама позиция Шопенгауэра о том, что мы живём в худшем из мров, мне совершенно чужда. Я согласен с ним во многих второстепенных идеях, но в главном - в том, как он видит счастье, я не согласен категорически. Шопенгауэра не зря называют "философом пессимизма", я же всегда представляю собой наисветлейший оптимизм. Этот человек никогда не был влюблён, так что же он может знать о счастье? Он говорит о деньгах, как об источнике счастья, но забывает о человеческой жадности. Утверждение о том, что с деньгами можно позволить себе любое начинание зиждется на абсолютно недоказанном утверждении, будто бы эти самые начинания будут иметь место. Моё мнение такого, что лишь люди самого высокого интеллекта и творческих способностей могут противостоять власти денег, и то - это не тот случай, где стоит рисковать, потому что на кон поставлено счастье всей жизни. Я вот не стал, и в своих собственных "афоризмах", в аналогичной пятой главе "Поучения и правила" никому бы не посоветовал. Артур Шопенгауэр никогда не знал вещей, которые не купишь за деньги, поэтому я не удивляюсь его заблуждениям, а отношусь к ним с горечью.
Бездуховность Шопенгауэра подкупает, как раньше подкупала более радикальная бездуховность Ницше. В своём пессимизме Шопенгауэр пришёл к гедонизму. Казалось бы, зачем я с ним спорю, если и сам гедонист, но тут есть тонкость. Гедонизм Шопенгауэра носит эпикурейский характер, т.е. счастье для него - это отсутствие несчастий. Я считаю это подходом троечника, которому достаточно просто удержаться на плаву. Но мне этого недостаточно - мне подавай вершину гедонической лестницы! Предотвращение неприятностей не должно быть счастьем, но является обязательной его составляющей, первой ступенькой в пирамиде. Стоит выпустить это из виду, и неважно, сколько настроено сверху - любое нарушение фундамента обрушит всю постройку, а не только сам фундамент. Причиной, по которой Шопенгауэр себя так безумно ограничил, может быть всё то же неведение счастья. Самонадеянно предположу, что мне известно то, что Шопенгауэр никогда не знал, - любовь. Однажды познав её, никогда уже не откажешься, любой психофизиолог со всеми сочными подробностями опишет наркотическое воздействие этого чудесного состояния.
Подводя итог этому краткому описанию моего мнения к прочитанному, скажу, что книга в любом случае восхитительна, а автор - гениален. Это совершенно новый подход в мировой философии, открывший дорогу новым направлениям и в частности, нигилизму. Пойдя против общеприянтых моральных и философских стандартов, Шопенгауэр предвосхитил нонконформизм двадцатого века, и я вновь сожалею о том, что этот гениальный мыслитель не осчастливил нас своим существованием на век позже. Но с другой стороны - он и так оказался очень даже к месту. Спасибо.