Вообще, я классно провожу время с музыкой.
Мой 12ый ластфмовский чарт:
1 (+79) Metallica 128
2 (новый) Stratovarius 103
3 (+4) Manowar 99
4 (-1) ДДТ 66
5 (-4) Ария 65
6 (-4) ГрОб 64
7 (-3) КиШ 59
8 (0) Кипелов 56
9 (-4) HammerFall 55
10 (-4) Сектор Газа 44
Так как все защиты, наконец, закончились, выкладываю свой реферат. Его уже многие читали, но, быть может, кому-нибудь будет интересно.
Развитие анархической мысли в автобиографической книге Егора Летова «Я не верю в Анархию» на основе описанных в ней интервью
Факты из биографии Егора Летова
Егор (Игорь Фёдорович) Летов, младший брат знаменитого авангардного саксофониста Сергея Летова, родился в Омске 10 сентября 1964 года. Первое его знакомство с рок-н-роллом произошло, коглда ему было восемь лет: брат Игоря учился в Академгородке Новосибирска и привёз домой несколько пластинок с зарубежными исполнителями с целью перезаписи и продажи всем желающим. Летов рассказывает об этом, как об одном из «самых убойных потрясений в своей жизни». Он говорит, что благодаря западному року, он «пришёл в себя».
Проходили годы, и музыкальные пристрастия Егора менялись. В 18 лет он собрал группу «Посев» - предтечу «Гражданской Обороны». Играл он тогда дикую смесь психоделии и пост-панка.
Прошло ещё какое-то время, и Летову этого показалось мало. Он распускает группу и в 1984 создаёт «Гражданскую Оборону». Теперь свою музыку он находит в так называемом «гаражном» роке.
В 1985 году по доносу матери одного из друзей Летова за ним начинается слежка, а в марте того же года заводится дело в КГБ. На Летова и всех, кто был с ним связан, оказывалось сильнейшее давление: человек, поставлявший аппаратуру, забрал её после угрозы расправы над его новорождённой дочкой; Константина Рябинова (Кузя УО, бас-гитарист Гражданской Обороны) забрали в армию несмотря на сердечную недостаточность, а сам Летов подвёргся угрозам введения в организм психотропных веществ. Этого он выдержать не мог и решил покончить с собой. Никто не знает, как это случилось, но в КГБ стало известно о его планах, и Летова забрали в психиатрическую больницу. Со всех знакомых и друзей Летова взяли подписку о том, что они не будут иметь с ним никаких дел, и через три месяца, когда его выпустили, Егору оказалось просто не с кем играть. Тогда Летов решил освоить все необходимые ему инструменты и записывать музыку в одиночку.
В 1987 Летову удаётся собрать команду. С новым составом он случайно попадает на Новосибирский рок-фестиваль, где за 25 минут проводит своё первое крупное выступление, закончившееся безоговорочным триумфом.
Летову были предъявлены необоснованные обвинения в фашизме, и он был вынужден бежать. Именно в это время он знакомится с Янкой Дягилевой. Вместе они путешествуют по стране, скрываясь от КГБ. В декабре 1987 года – почти год спустя – розыск прекратили. Он возвращается в Омск и знакомится с Андреем Селивановым, с которым они становятся лучшими друзьями.
В 1988-1990 годах Летов занимается активной творческой и концертной деятельностью. Однако записывается он только у себя в квартире на некачественной аппаратуре, а концерты свои играет в подвалах.
После смерти Янки в мае 1991 года Летов сворачивает всю свою деятельность и уходит и исчезает более чем на два года.
В октябре 1993 года Летов возвращается. Он сближается с лидерами НБП: Лимоновым, Анпиловым и Жариковым. В 1994 создаёт собственную национал-коммунистическую партию.
В 1996 году Летов вновь поднимается на политической арене, но на этот раз он отходит от своих бывших союзников. В начале 1997 года Летов бросает политику; его партия вливается в НБП Лимонова.
С 1997 и до сегодняшнего дня Летов просто живёт и пишет музыку, регулярно выступая с концертами.
Вступление
На Летове и его песнях выросло целое поколение неформалов-анархистов. Он знаковая фигура своего времени – противник несовершенного режима. Именно в эти 7 лет в СССР, а позже – в России, шла настоящая борьба за лучшую жизнь. Фигура Егора Летова олицетворяет эту борьбу, он своеобразный «Герой Нашего Времени». Развивая проведённую параллель: «…болезнь указана, а уж как её излечить – Бог знает!» Для Летова всегда был очевидна «болезнь» - вначале это был застой, затем перестройка, затем демократия. И он пытался излечить эту болезнь своим методом – анархией в различных её проявлениях: песни, политическая деятельность… Как мы изучали лермонтовского героя по «Дневнику Печорина», так и Летова можно изучать по его интервью – в них тоже есть рассуждения и о себе, и об окружающем мире.
В книге «Я не верю в Анархию» главным героем является сам автор. Для понятия его анархического мировоззрения, необходимо, в первую очередь, понимать, что такое анархия. Словарь Даля трактует это слово как «отсутствие в государстве или общине главы, устроенного правления, силы, порядка; безвластие, безначалие». Но это неполное определение. Анархия – это ещё и неподвластность человека системе. Любой системе. И для Летова анархия и является этой самой неподвластностью.
Развитие анархической мысли в автобиографической книге Егора Летова «Я не верю в Анархию» на основе описанных в ней интервью
Первые разговоры об анархии начинаются в шестой главе книги «Я не верю в Анархию». В ней приводится статья из газеты города Горького (сейчас – Нижний Новгород) «Ленинская Смена», майский выпуск 1990 года. В ней упоминаются такие никому не известные альбомы Летова, как «Анархия в Новосибирске» и «Анархия в НГУ», нигде более не упоминающиеся. Проведя немалое время в музыкальных архивах, я обнаружил эти альбомы – это концертные записи, поэтому они и не упоминаются ни в большинстве интервью, ни в официальной дискографии. Интересно, почему концертные альбомы оказались так названы? Песни там собраны разные, и, несмотря на доминирование анархической темы в творчестве Игоря Фёдоровича того времени, это не сборники песен об анархии. Видимо, Летов хотел донести до нас какую-то идею. Какую? Догадаться несложно – ему было необходимо выделить важность анархии. Неоднократно на страницах книги мною были замечены фразы, разные по написанию, но общие по сути: Егор Летов регулярно повторяет, что многие его слушатели не понимают, о чём он поёт. Строки его песен нередко покрыты туманом, но не все готовы искать огонёк в этом тумане. И для тех, кто не готов, Летов смёл всё в одну кучу и написал: «Анархия».
В интервью тема анархии первый раз затрагивается двумя месяцами позже в главе «Интервью с Егором Летовым. Нападение – лучшая «Оборона». Это очень длинное интервью, и корреспондент барнаулского журнала «Периферийная Нервная Система» под конец стал задавать вопросы, указывающие на не слишком высокий интеллект спрашивающего. Но, тем не менее, Летов склонял любой вопрос в нужную для себя сторону и отвечал так, что одновременно и по теме говорил, и о чём-то своём. Так произошло и с ответом на вопрос «Как ты относишься к инопланетянам?». Вопрос, несомненно, глупый. А вот ответ… Летов предлагает корреспонденту спросить об этом Романа Неумоева (друг Летова, лидер группы «Инструкция По Выживанию»), и рассказывает о точке зрения Романа на этот вопрос. И «по Неумоеву» инопланетяне очень гармоничны. Жизнь их похожа на самый настоящий коммунизм. Иерархия у них, как в даосизме, и «из своей ступеньки никто выйти не может». «Инопланетяне считают, что на Земле творится всемирная анархия, потому что человек на Земле слишком свободен, как аномалия. Человек на Земле — это анархист, которые рушит порядки во Вселенной. Человек умирает, потом опять где-то рождается и выпадает из гармонии среды». Две этих цитаты, в первую очередь, показывают, против чего выступает Егор Летов, Роман Неумоев и многие другие. Неумоев провёл великолепную параллель, которая, увы, многими осталась незамечена. За инопланетянами он как раз имел в виду людей. А за людьми – себя и своих единомышленников. Таким образом, он словно ставит себя выше других. А это, между прочим, один из негласных постулатов истинной анархии – быть выше всех. На обложке альбома Гражданской Обороны «Всё Идёт По Плану» выставлена чёрно-белая фотография. На ней изображены три человека – по всей видимости, семья – мать, отец и дочь. И все трое улыбаются. И всё вроде красиво и хорошо, но… Но страшно. Улыбки у этих людей какие-то, если можно так выразиться, слишком настоящие. Как будто они всегда так улыбаются и без улыбки просто не могут существовать. Егор Летов не просто так приводил в пример версию Романа Неумоева – он и сам с ней согласен. Иначе не стал бы даже говорить о ней. Уж такой он человек – если говорит о чём-то, это означает, что либо он с этим полностью согласен, либо сейчас будет крушить это до самого основания неопровержимыми логическими доводами. Но почему именно «анархистами» считают Летов и Неумоев людей, которые, по их мнению, действительно люди, а не инопланетяне? Ответ дан в цитате. Но здесь тоже не всё понятно. Что такое «слишком свободен»? Любой представитель прогрессивной части современной молодёжи наверняка ответит: это значит, что «свобода вскружила голову». Но здесь имеется в виду другое: в советское время, по мнению Летова, нельзя было быть свободным – в первую очередь, нельзя было говорить то, что хочешь. Поэтому «слишком свободен» - это не состояние, а совокупность поступков, заставляющих сделать шаг и сказать то, что хочешь, но боишься. Обычная свобода заключается в том, чтобы жить, как все, как та семья на обложке альбома. А чрезмерная свобода – это несравнимо более высокая ступень сознания. И не просто так сказано слово «аномалия». Все уже настолько привыкли к жизни в СССР, что «слишком свободные» вызывают непонимание, страх и нежелание иметь с ними дела.
Именно поэтому Егор Летов был отправлен в психиатрическую больницу – за «излишнюю» свободу.
Далее в цитате речь шла о разрушении. Да, анархия неизбежно влечёт за собой разрушение, и Егор Летов это знает. Но он ничего не имеет против. В другом интервью в этой книге, данном более четырёх лет спустя, будет написано, как Летов призывает к кровавой революции. Именно «кровавой» - так он и сказал. Анархисты готовы проливать кровь за своё дело, и Летов публично высказал эту мысль. Таким образом, начинает вырисовываться образ анархиста, и мы можем увидеть его место в обществе.
1990 год был богат на разные статьи. И в последнем интервью Егора Летова того года вновь рассматривалась анархическая тема. Егор Летов говорит, что в мире существует «повсеместное унижение и уничтожение духа». И, как типичный представитель интеллигенции (а Егор Летов своей образованностью повергает в шок – никто никогда не ожидает от «главного панка» цитирования Маркеса), берёт всю вину на себя – «в этом моя страшная вина». А далее задаётся вопрос: «Ты серьезно считаешь, что вы могли бы все исправить?» - на что следует утвердительный ответ. Летов призывает людей к тому, чтобы они считали себя центрами Вселенной. Он использует слово «центропупие» - простое, народное слово, которое невероятно ярко показывает всю простоту его идеи. Игорь Фёдорович подтверждает свои слова не раз рождавшейся теорией взаимосвязанности. «все в этом мире прочно и очевидно завязано и зависимо. Каждый твой шаг, каждое твое действие, твое слово неукоснительно меняет и преображает ВЕСЬ МИР». И это верно. Преобразования настолько ничтожны, что их почти всегда даже нельзя измерить. Но они есть. Егор Летов говорит о том, что самое главное – верить в то, что ты способен изменять этот мир, и тогда тебе это непременно удастся.
А в конце интервью происходит самое главное: Егору задают вполне конкретный вопрос: «Что такое для тебя «анархия?» - и он прямо отвечает: «Анархия — это такое мироустройство, которое лишь на одного». Вот так кратко и просто. Без объяснений, просто сказав: «Двое — это уже слишком». А затем следует ещё одна великолепная фраза, понятная не всем и не сразу: «И, судя по всему... все кругом испокон печально доказывают то, что и на одного-то — это уже слишком жирно».
Что имел в виду Егор Летов под этой фразой? Если обобщать, то он, вероятно, говорил о сложности быть анархистом, о сложности бросать столь резкий вызов обществу. Но есть у Летова одна очень больная тема в конце 80-х годов – это Андрей Селиванов. А точнее – его смерть. Андрей Селиванов был для Летова хорошим другом, какое-то время участвовал в его группе, вместе с Летовым стоял у истоков группы «Калинов Мост», а в 1988 году повесился на шарфе. Это был очень тяжёлый удар для Летова: он посвящает гибели Селиванова песни, у него выходит альбом «Песни Радости и Счастья», на обложке которого нарисован повесившийся человек. Быть может, и эта фраза была связана с этим событием. Возможно, имелось в виду, что не все способны выдержать борьбу и что в этой борьбе проигравшие умирают. Другого пути у них просто не остаётся.
В статье под названием «Приятного аппетита! (Интервью с Егором Летовым)» есть очень интересный момент, когда Летов рассказывает о пофигизме. Пофигизм – неизменная часть анархии, ведь не будет же, в самом деле, анархист задумываться о том, что о его действиях думают окружающие, если он твёрдо убеждён, что «человек человеку – волк»! При всём безразличии, которое, несмотря на свою яркость, вовсе не является показным, Летов не забывает наносить ответные удары и поливать оппонентов несравнимо большей грязью, чем это делают они. И он, в отличие от своих противников, не стеснён рамками цензуры – таким образом его слова проще достигают мозга простого читателя.
Необходимо заметить, что нецензурная брань и мат у Летова – это не проявление анархии. Ни в коем случае. Это простой, естественный разговор. Всё-таки Летов родился далеко от культурного центра нашей Родины, и границы дозволенного в речи для него были существенно шире, а принять это московской и ленинградской цензуре было невозможно.
Анархия, я считаю, всенепременно должна быть определена и задана ненавистью. И Егор Летов в той же статье говорит про ненависть. Корреспондент указывает ему на то, что Егор не очень-то жалует простых граждан. «Откуда такая ненависть?». Первое, что говорит Летов: «Это не только ненависть», тем самым полностью подтверждая предположение корреспондента о ненависти Егора. А далее он говорит вещь, в которой мало кто из анархистов может сознаться: «Это ещё и панический животный ужас». Здесь цепочка: анархия порождается ненавистью, а ненависть – ужасом. И вновь вспоминается тема инопланетян: «Мне все время, когда я иду по улице, кажется, что я не человек, а что-то вроде марсианина, замаскированного, загримированного более или менее удачно под гражданина». И вновь инопланетяне – это граждане – все одинаковые, все на своих местах, а Летов – человек. Один посреди марсиан, безумно боящийся стать одним из них и потерять свою человечность. Летов – чужой в этом мире, и он это осознаёт. Он прямым текстом говорит: «Я чужой».
У Летова спросили, что для него бунт, и он, не задумываясь, ответил: «Бунт – это единственная свобода. Единственная радость». Летов вспоминает Брэдбери: «Если тебе дали линованную бумагу — пиши поперек. За все ведь надо платить...». И платить Летов тоже готов. Он всегда был готов заплатить - если понадобится, то и собственной жизнью, но судьба брала с него плату смертями его близких. Летов принял и это. За свой бунт, свою анархию, он готов платить. В 1991 году, после того, как умерла Янка Дягилева, – ещё одна плата – Летов решил заплатить самым дорогим, что у него было: своими связями с миром. И он на долгие годы остался совершенно один.
Летова не было два года. Но в декабре 1992 года он даёт ещё одно интервью, на этот раз газете «Комсомольская Правда». Сложно сказать, чем обусловлен тот факт, что Летов нарушил своё молчание. Вероятно, ему просто захотелось напомнить, что он всё ещё жив и следит за всем, что творится вокруг. И ещё, что самое главное, - несмотря на грандиозные перемены, случившиеся в стране, он не поменял своих взглядов. Он остался таким же, как и был. У Летова спрашивают про его решение выступить на вечере газеты «День» - официальной газеты ультраправых. Затем у Игоря Фёдоровича спрашивают, зачем он собирается это сделать. «Тебе близки патриотические идеи или это подтверждает слова твоей песни: «при любом госстрое я — партизан, при любом режиме я — анархист»?». Слова про партизана и анархиста взяты из песни под названием «Новый 37-ой». То есть корреспондент таким несколько замысловатым образом спрашивает Летова про его планы на этом вечере. И в ответ Егор выдаёт фразу, которая станет эпиграфом книги «Я не верю в Анархию» и послужит поводом для многочисленных рассуждений: «Раньше я называл свой идеал «анархией», сейчас думаю, что его лучше всего назвать «коммунизмом»». Вот так. Летов поставил в тупик всех. Вообще всех. «Гражданскую Оборону» всегда воспринимали, как «протест». Всегда считалось, что Летов высмеивает и ругает государство в своих песнях. А оказалось, что всё совсем не так, как считалось. Оказалось, что в том, что он говорил и пел, не надо было искать насмешки. «Еще в 1988 году на фестивале в Новосибирске мы заявили со сцены о том, что мы настоящие коммунисты». Другое дело, что Летов не считает коммунистами тех, кого считали ими в советские годы. Он ненавидит их, но не свою коммунистическую страну. Летов – ярый противник демократии, и заявляет об этом на страницах каждого из своих интервью. Августовский путч и развал Союза он считает величайшими ошибками. И это говорил самый ярый анархист и бунтарь! Просто так вышло, что Летова никто, - вообще никто! – не понял.
Но Егор Летов всегда будет против, потому что не существует идеального государственного строя. Его жизнь – это борьба. И особенно отчётливо это почувствовалось в октябре 1993 года. События, произошедшие в то ужасное время, Летов назвал «полным провалом». Он говорил, что момент для настоящей революции вновь был упущен. А революция, как считает Летов, России необходима – «подлинная, сокрушительная и бесповоротная». Но Летов не хочет, чтобы революция прошла под именем «коммунистической». Он справедливо полагает, что коммунисты ориентированы на прошлое, а двигаться надо только вперёд.
Летов говорит об издыхании демократии. В этой ситуации, как он считает, неизбежно напрашивается вывод о грядущем, неотвратимом рождении НОВОЙ ИДЕОЛОГИИ, НОВОЙ РЕЛИГИИ, НОВОГО ПОРЯДКА». А затем идут строки, прочитав которые, серьёзно задумываешься о психическом здоровье Летова. Потому что итогом своей анархии он видит «Пламенную цивилизацию ХУДОЖНИКОВ, ТВОРЦОВ, ПОЭТОВ» - некий утопический образ. В своей бесконечной борьбе Летов забыл, что нельзя создать идеальный мир. Он попался в собственные сети.
Анархисты, в большинстве своём, имеют заданный вектор. А Егор Летов – это анархист, задающий этот самый вектор. Он имеет власть, выражающуюся во влиянии на молодое поколение. Именно это вскружило ему голову.
Напрашивается вывод о том, что Летова бросает из крайности в крайность – от демократических свобод до желания тирании. Но Летов никогда не был за демократические свободы. Его стиль – жёсткость и бескомпромиссность. Летов – коммунист. Он не был за демократию, повторюсь – он не был против коммунизма, он был против застоя и против перестройки.
Летова спрашивают про раскол среди его слушателей. Про причины не говорится, но они и так ясны – Летов запутал всех. И не все успевают идти за его мыслью. Летова всегда слушали две группы людей – интеллигенция и безбашенная молодёжь. Между этими группами всегда была огромная пропасть, и в те годы (конец 1993 – 1994 гг.) она стала максимально большой. Летову гораздо больше импонирует именно молодёжь, потому что в ней он видит силу. Фронт, кулак, способный сокрушить действующий режим, способный дать ему сил, чтобы достигнуть своей цели. Разумеется, у Летова спрашивали, каким он видит себя после такой революции. Все ждали ответа: «Не знаю». Ведь очень многие люди после революции не могут найти себе применение, потому что для них жизнь – это борьба. А когда борьба заканчивается, они не знают, что делать. Уникален в этом плане Советский Союз, в котором борьба продолжалась до смерти Лаврентия Павловича Берии. После его казни последовала массовая череда самоубийств. Революция закончилась. А у Летова всё не так! И он прямо говорит, что в образовавшейся стране он будет самым главным. Он будет этой страной руководить. Безумие? Пустая жажда власти? Нет. Просто Егор справедливо полагает, что никто, кроме него, не понимает до конца суть его идей.
В конце интервью принято спрашивать о том, что бы опрашиваемый пожелал своим читателям и слушателям. И для Летова именно этот вопрос был самым главным. Он предельно чётко и ясно призвал к революции: «не складывайте оружия». Летов требует продолжения борьбы, которую он вёл всю свою жизнь.
Два месяца спустя было дано ещё одно очень интересное интервью. Оно так и называется – «Анархист Летов». И это действительно очень яркое и протестующее интервью. На первый же вопрос: «Ты веришь в демократию? То есть, вообще она возможна?», он отвечает уверенным отрицанием. Далее корреспондент попытался задать вопрос о тоталитаризме, Но после слов «Допустим, тоталитаризм сокрушён…», был прерван смешком Летова: «О, не верю!». Летов признаёт себя анархистом. И высказывает ещё одну великую мысль: «Сокрушить власть нельзя, потому что в самом сознании человека тоталитаризм заложен совершенно четко». Ещё одна его фраза, которая у многих ассоциируется с ним: «Игра заранее проиграна». Она взята им из строк Галича, которые он тут же упоминает: «Все равно, если бы ни один из них не добежал, все равно бежать стоило, все равно надо было. Игра заранее проиграна, я знаю, что ничего не удастся сделать, но тем не менее...». Это песня про заключённых, которые бегут с зоны. Но Галич не объясняет причины. Летов находит её в притче диссидента Николая Бокова, которую мне хотелось бы привести.
«Были такие люди, каким образом они попали в сундук непонятно, но попали и жили там год за годом. Жили, забыли, что за сундуком делается, сажали картошку... А так как сундук содержался закрытым, потому что его нечистая сила закрыла на замок, там не было свежего воздуха и света, а было там душно и сыро. Но они привыкли, и им казалось, что все нормально. Росли они слабыми рахитами с бледными лицами. Но однажды дужка замка заржавела и сломалась. Поток свежего воздуха зашел в сундук, и люди там остолбенели, смотрят: такой свет! Такой воздух! Даже сначала подумали, что задыхаются. А самые любопытные полезли наверх, к крышке и стали выглядывать. Нечистая сила стала опять крышку закрывать, а люди то локоть, то голову на край кладут. Крышкой эти локти то прищемит, то оторвет вообще, но за счет того, что кто-то голову кладет — крышка постоянно не закрывается, поэтому хоть слабый, но все же приток свежего воздуха в сундук идет».
Летов говорит, что его деятельность и деятельность близких ему по духу людей – это и есть то самое закладывание своих голов. И смысл своих действий он доказывает этой притчей: чтобы был «хоть слабый, но приток свежего воздуха». И Летов уверен, что больше сделать просто нельзя.
А затем Летов говорит то, что сейчас, спустя тринадцать лет, кажется прописной истиной: «анархия существует, лишь только если это внутренняя анархия, если человек добивается внутренней свободы, именно внутренней». И Летов называет анархию победой. Потому что для него уже тот факт, что кто-то добивается внутренней свободы, – это победа.
Интересно, что после интервью газете «Комсомольская Правда» Летов сразу же дал интервью газете «День», где высказался о «КП» не самым приятным образом. А ещё в интервью газете «День» Летов одним предложением рассказал, для чего нужно было всё его дело: «Все мои песни, всё мое творчество всегда были направлены против той пресыщенной алчной, лакейской прослойки граждан, учиняющей ныне беспримерно циничный, чудовищный раздор и поругание нашей отчизны, оглушительно ратуя за некие «общечеловеческие ценности», сводящиеся к идее собственного ожирения за счет обирания и удушения ближнего своего. В газете «Музыкальный Олимп» было приведено это предложение, и корреспондент написал следующее: «Один мой знакомый анархист, ознакомившись с материалом, сказал, что готов расписаться под каждым его словом и не может понять только место публикации». Летова слышали, но не до конца понимали, что он имеет в виду. А в позиции ультраправых Летов видел самый эффективный способ борьбы.
В июле 1994 года было дано ещё одно интервью. В нём Летов прямо говорит об эволюции своего политического восприятия: «У меня была сложная идейная эволюция от анархо-индивидуализма к «красному государственничеству». И он высказывает ещё одну важную мысль, которую, несомненно, ему бы следовало высказать гораздо раньше: «Я всегда воевал с извращением коммунизма «розовым» Брежневским режимом». Заметьте – не с коммунизмом воевал Летов! Он воевал с застоем коммунизма. И был неправильно понят. Более того, он и сам себя неправильно понимал. Летов так и говорит, что всё сейчас сказанное им прежде ему было неясно. И ещё Летов подтверждает, что то, что считалось в его песнях издевательскими насмешками, таковыми не является.
А в 1996 году новый шок! Во время концерта в Санкт-Петербурге Летов заявил, что коммунизм, фашизм и анархизм – это одно и то же. Но не стоит воспринимать всё в глобальных масштабах. Игорь Фёдорович всего-навсего имел в виду, что для него это одно и тоже. И что все эти идеологии имеют между собой очень много общего.
Заключение
Книга была издана в начале 1997 года. Подведём итог этим (1990-1996 гг) годам эволюции анархической мысли. Есть в книге фраза, которая наиболее отчётливо показывает, как изменился Летов. Он прошёл весь путь «от анархо-индивидуализма к «красному государственничеству». Хочется добавить, что это вовсе не последняя ступень. Сейчас Летов ничего общего не имеет с какими-либо политическими организациями – он просто живёт.
Начитанные поклонники Летова видят в нём полковника Аурелиано Буэндиа («Сто Лет Одиночества»). Судьбы их действительно схожи. Летов и сам делал намёки на это. Но здесь встаёт следующий вопрос: кончит ли Егор Летов так же, как Аурелиано? Летов нигде не даёт даже какого-либо указания, не то что ответа на этот вопрос, словно предлагая нам самим додумать ответ на этот вопрос. А ответ напрашивается. Положительный ответ. Но у Игоря Фёдоровича редко лежащее на поверхности оказывается правдой. Я думаю, что ему хотелось, чтобы все в это поверили, для того он и создал такую обстановку. Если это действительно так, то сделано всё искусно! Летов воевал, долго и упорно, познал как победы, так и поражения, а затем ушёл на покой. Его судьба действительно схожа с судьбой полковником Буэндиа! И хоть его последнего оставшегося в живых соратника, прошедшего с ним всю войну (Константин Рябинов), и не сковал паралич, как Геринельдо Маркеса, но зато одолело пьянство. Летову не вручают орденов, но у него есть всеобщий почёт и восхищение, которые ему совершенно не нужны и которые он ненавидит. Летов – человек, который не достиг своей судьбы и вынужден теперь медленно умирать в собственном одиночестве и уйти из этого мира, не увидев, как его мир «будет сметён с лица земли ураганом и стёрт из памяти людей».
ВотЪ.
Снова в школу пошёл. Непонятно, правда, зачем. Пришёл специально на химию, а её не было.
Вчера взялся писать песню, написал вступление. Сегодня сделал партию ритм-гитары на первый куплет. Текста песни нет, барабанов нет. Их-то, наверное, и не будет, потому что я не знаю, как их делать, и вообще ни фига в этом не смыслю. А гитарные партии получились красивыми. ВПЕРВЫЕ мне удалось написать что-то симпатичное в музыке. Я бы продолжил и дальше, но не знаю, как сделать одну вещь, которую хочу впихнуть. Прошу мне помочь! Помните песню "Осколок Льда"? Послушайте самый конце, пожалуйста. Там идёт "О-о-о-о-о...". Вначале на акустике, а потом тяжеляк на электричестве. А между акустикой и тяжеляком какая-то двухсекундная фишка. Очень прошу, скажите, как её сыграть?! У меня "Осколок Льда" с "Химеры", эта фишка начинается в 4:50. Очень надо!
У меня в "Избранном" есть папка, называется "Дайрики", а в ней есть ещё одна папка, называется "Неизбранное". В этой папке есть очень интеерсные дневники... Это те, кого мне интересно читать, но с кем я не общаюсь.
У меня на дайрике многое поменялось в последнее время... Теперь список присутствующих избранных и присутствующих ПЧ почти никогда не совпадает...
Ещё один великий гитарист, волшебную игру которого я имел счастье лицезреть 16 декабря прошлого года...
И почему я не могу написать короткую запись с одним-единственным вопросом, который покажет то, что я думаю и чувствую сейчас? Почему я не делаю этого? Потому что мне всё понятно и так. И потому что я не готов открыться окружающим. А желающие, если таковые вдруг найдутся, имеют плодородную почву для размышлений.
У меня есть ещё, что сказать, но, как говорят, молчание золото. Одна из самых нелюбимых мной пословиц, тем не менее, я всё же промолчу. Не потому что я стал менее бестактен или просто решил, что надо бы и помолчать не дождётесь=0), а потому что я не могу чётко сформулировать все свои мысли.
Такая вот короткая запись вышла.
@вес: 78,1
@музыка: Сергей Маврин - За Чертой, Rammstein - Herzeleid, Green Day - Boulevard Of Broken Dreams, Артерия - Вдох-Выдох, Stratovarius - Madness Strikes At Midnight, Rammstein - Links 2-3-4
@настроение: да никакое, просто настроение, среднее, обычное